Куртамышская кадетская школа - интернат |
|
|||||||
|
Егоров. А.П. Муслумов Р.Р.Консультация для старших школьников.Самопознание.Одна из важнейших особенностей подросткового и юношеского возраста — развитие самосознания, открытие собственного «я». Интерес подростка к самому себе активизируется процессами полового созревания и связанными с ними психофизиологическими изменениями. Дело не столько в физиологических процессах самих по себе, сколько в том, что телесное созревание служит одновременно знаком общего повзросления и возмужания, на который обращают внимание другие: взрослые и сверстники. Эти новые черты неизбежно становятся предметом его собственного пристального интереса. В ранней юности быстро расширяется и перестраивается сфера общения и деятельности. Для ребенка главным источником информации, авторитетом, как правило, бывают родители и другие взрослые. Становясь старше, ребенок постепенно перестраивает отношения, основанные на зависимости от взрослых. Перестройка сферы общения и усложнение деятельности сочетается в ранней юности с неопределенностью социального и психологического статуса: юность — период, когда человек уже расстается с детством, но еще не является взрослым. Юноши и девушки в своем подавляющем большинстве еще учащиеся, их вовлечение в общественно полезный труд (летние трудовые лагеря и т. п.) преследует не только и не столько утилитарные, сколько воспитательные цели. Однако диапазон их социальных ролей быстро расширяется. Некоторые ребята в это время уже начинают работать; общее образование дополняется специальным, профессиональным, дифференцируются типы учебных заведений (общеобразовательная школа, производственно-техническое училище, техникум и т. д.). Изменяются и мотивы учения, на первый план выступает необходимость получения знаний для будущего, выбор профессии. Школа рассматривается уже не как законный «мир в себе», а как частичка более широкого социального мира. Расширяется диапазон доступных молодому человеку общественно-политических ролей: в 14 лет он вступает в комсомол, в 16 лет получает паспорт, в 18 — избирательное право, брачный возраст, в РСФСР также установлен в 18 лет. Параллельно этому обогащается сфера интересов и личной ответственности. Но каждая новая социальная роль — это сознание и оценка своих личных качеств, способностей и отношений — «На что я годен?» и «Как я выгляжу по сравнению с другими ребятами?», — значит, необходимая предпосылка социального и морального самоопределения. Подросток,страстно хочет знать, кто он такой, чего он стоит, на что он способен, каковы его реальные и потенциальные возможности. Существует два способа самооценки. Первый состоит в том, чтобы соизмерить уровень своих притязаний с достигнутыми результатами. Если я не спасовал в трудной ситуации, — значит, я не трус; если взялся за трудную задачу и осилил ее, значит, я способный и т. д. Но далеко не все качества могут быть проверены и оценены подобным способом. К тому же ограниченность жизненного опыта подростка затрудняет ему такую экспериментальную проверку. Очень многие, нелогичные с точки зрения взрослых, поступки, такие, как опасное озорство, лихачество и даже хулиганство, объясняются не столько желанием подростка выделиться в глазах других, завоевать популярность у сверстников, хотя и это существенно, сколько именно потребностью самопроверки своей решительности, смелости, отваги. Второй способ самооценки — сопоставление мнений окружающих о себе. Детские образы «я» почти целиком основываются на усвоении «внешних» оценок. Подросток, который крайне чувствителен к мнению о себе окружающих, скоро замечает, что не только частные оценки, но и самые критерии их у разных людей зачастую расходятся. Это толкает его на путь выбора, проверки, самостоятельных раздумий. Самостоятельность есть не что иное, как переход от системы внешнего управления к самоуправлению. Всякое управление требует сведений, информации об объекте управления. При самоуправлении это должна быть информация субъекта о самом себе. В отличие от конкретного детского мышления 15—16-летний юноша уже оперирует обобщенными логическими формулами. У старшеклассников появляются вкус и тяготение к абстракции, к оперированию понятиями, формулами, гипотезами. Юность — возраст горячих теоретических споров, предметом которых может быть все что угодно. Интерес к общему в этом возрасте (особенно у мальчиков) нередко преобладает над интересом к конкретному. Ребята охотно философствуют и сочиняют различного рода теории. Ищут формулу счастья и формулу любви. Главное психологическое приобретение ранней юности — это открытие своего внутреннего мира. Для ребенка единственной осознаваемой реальностью является внешний мир, куда он проецирует и свою фантазию. Собственных психических состояний ребенок обычно не осознает. Вплоть до 12—13 лет дети большей частью воспринимают свои чувства и эмоции как нечто объективно сопутствующее действиям и предметам. Для юноши, напротив, внешний, физический мир — только одна из возможностей субъективного опыта, средоточием которого является он сам. Обретая способность погружаться в себя и наслаждаться своими переживаниями, подросток открывает целый мир новых эмоций, красоту природы, звуки музыки, ощущение собственного тела. 14—15-летний подросток начинает воспринимать и осмысливать свои эмоции уже не только как производное от каких-то внешних событий, а как состояния своего собственного «я». Отсюда — интерес к собственным чувствам и настроениям. Одновременно с сознанием своей уникальности, неповторимости, непохожести на других приходит чувство одиночества. Юношеское «я» еще очень неопределенно, расплывчато, диффузно, оно нередко переживается как смутное беспокойство, ощущение внутренней пустоты, которую чем-то необходимо заполнить. Отсюда — рост потребности в общении и одновременно повышение его избирательности, обособления, потребность в уединении, в тишине природы, в молчании, в том, чтобы услышать свой внутренний голос, не заглушенный суетливой будничной повседневностью. Преувеличение своей уникальности и непохожести на других нередко рождает у старшеклассников застенчивость, страх показаться смешным, «потерять себя» в общении. Отсюда — напряженная потребность в интимности, жажда излить душу и одновременно неудовлетворенность существующими формами общения. Не менее сложные задачи ставит перед юношей обретаемое им чувство необратимости времени. Ребенок слабо ощущает течение времени. Детская перспектива в прошлое невелика, поскольку все значимые переживания ребенка связаны только с его ограниченным личным опытом. Будущее также представляется ему только в самом общем виде. Юношеский возраст — это переход от беззаботного, зависимого детства к ответственной, сложной жизни взрослого человека. Мечты о будущем занимают центральное место в юношеских переживаниях. Юноше, как и ребенку, трудно примириться с мыслью о собственной смертности. Однако именно отказ от детской веры в личное бессмертие и принятие неизбежности смерти заставляет человека всерьез задуматься о смысле жизни, о том, как лучше ее прожить. Бессмертному- некуда спешить, незачем думать о самореализации, бесконечная жизнь не имеет конкретной цены. Осознание того, что меняется не только окружающий мир, но и он сам, ставит перед юношей вопрос о том, что он уже успел и что он хочет еще сделать. Эти рассуждения часто бывают грустными. «Мне 15 лет, — пишет девятиклассница. — В этом возрасте Лермонтов писал свои первые стихи. Паганини потряс мир волшебным смычком. Эварист Галуа открыл свой первый закон. А что сделала я? Я не открыла закон, не потрясла мир гармонией и красотой звуков. Я — ничто. И я очень боюсь смерти». Но в этой постановке вопроса содержится также призыв к деятельности. Самопознание, основанное на сравнении себя с окружающими, становится частью самоопределения, а вопрос «Какой я?» — частью вопроса «Как и зачем я должен жить?» Юношеское «я» всегда соотносится с коллективным, групповым «мы», основанным на общности возраста, интересов, принадлежности к одному и тому же коллективу, группе, компании и т. п. Но это «мы» тоже многомерно и неоднозначно. С возрастом свойственная юности гипертрофия собственной уникальности у большинства людей проходит, но отнюдь не путем ослабления индивидуального начала. Напротив, чем старше и развитее человек, тем больше находит он различий между собой и «усредненным» сверстником. Просто само содержание этой индивидуальности становится богаче и сложнее, так что его уже невозможно свести к относительно небольшому выбору характеристик. Типичная потребность юношеского возраста — жажда «найти себя», «стать самим собой». Найти себя — значит найти свое место в жизни, выбрать из громадного множества возможностей и форм деятельности те, которые максимально соответствовали бы твоим склонностям, твоей индивидуальности. Задавая вопрос «Кто я такой?», человек также имеет в виду не просто описание своих индивидуальных свойств или общественного положения. Он спрашивает: «Кем я мог и должен стать, каковы мои возможности и перспективы, что я сделал и еще могу сделать?» Развитое самосознание обязательно включает в себя мировоззрение (самоопределение есть определение себя в мире), а мировоззрение обязательно преломляется через самосознание (поскольку оно выражает мое отношение к миру). Разумеется, юноша осуществляет свое самоопределение не один, ему активно помогают в этом родители, и школа, и комсомол. Тем не менее процесс этот очень сложен. Социалистический строй обеспечивает личности поистине небывалый диапазон возможностей. Но чем шире выбор, тем труднее его сделать. Только практически, в ходе самой деятельности, выясняется, насколько подходит она тому или иному человеку. А все формы деятельности испробовать невозможно. У человека могут быть задатки многих способностей и дарований. Как же выбирать? Даже многие великие люди не сразу «находили себя». К тому же самоопределение есть одновременно и самоограничение. Школьник в профессиональном отношении еще никто, «чистая потенция». Он может быть и слесарем, и врачом, и космонавтом. Выбрав же специальность, человек получает определенную сферу деятельности, в которой предметно реализуются его силы и способности. Но это и отказ от многих других видов деятельности. И сделать этот ответственный и самоограничивающий выбор отнюдь не просто. Наиболее общей, философской формой этих раздумий является вопрос о смысле жизни. Юноша ищет формулу, которая позволила бы ему разом осмыслить и собственное существование, и перспективы развития общества. Где же взять такую формулу? Марксистско-ленинская философия и этика оценивают жизнь и деятельность индивида с точки зрения общественных интересов. Социальная ценность человека зависит от того, насколько его деятельность способствует прогрессу всего общества. А поскольку человек — существо общественное, то и личное его счастье тоже зависит от этой деятельности. Чем больше человек дает людям, тем богаче он сам как личность. Но из этого общего принципа нельзя логически вывести норму индивидуального поведения. В какой бы общей форме ни ставился вопрос о смысле жизни, юноша ищет ответа не только на вопрос об объективном, общественном значении своей деятельности, но и о ее субъективном личностном смысле. Каково мое место в общей борьбе, в какой именно деятельности в наибольшей степени раскроются мои индивидуальные способности? Причем вопрос заключается не только (и даже не столько) в том, кем быть в рамках существующего разделения труда (выбор профессии), но и каким быть (моральное самоопределение). Первоначально эти вопросы появляются в юношеском сознании в очень общей, нерасчлененной форме. Собственное единичное «я» сопоставляется при этом с безграничным миром, а правила поведения признаются обоснованными только в том случае, если их универсальность доказана. Главная трудность юношеской рефлексии о смысле жизни состоит в том, чтобы правильно совместить то, что А. С. Макаренко называл ближней и дальней перспективой. Ближняя перспектива — это непосредственная сегодняшняя и завтрашняя деятельность и ее цели. Дальняя перспектива — долгосрочные жизненные планы, личные и общественные. Их совмещение дается человеку с большим трудом. С одной стороны, юноши любят помечтать об отдаленном будущем. С другой — и это сближает их с подростками, они хотят быстрого, немедленного удовлетворения своих желаний (способность отсрочить непосредственное удовлетворение, трудиться ради будущего, не ожидая награды в настоящем, — один из главных показателей морально-психологической зрелости). Самоопределение — процесс не столько теоретический, сколько практический. Человеческое представление о своей собственной и чужой взрослости всегда связано с реальной деятельностью и мерой ответственности за нее. НТР и усложнение трудовой деятельности, в которой участвует человек, удлинили «подготовительный» период и сроки обучения. Каждое новое поколение дольше предыдущего сидит за школьными партами. Это сказывается и на наших представлениях о возрасте и критериях взрослости. Советские социологи понимают социальную зрелость как многомерный процесс постепенного вовлечения молодежи в общественную жизнь, включающий в себя завершение образования, приобретение стабильной профессии, начало трудовой деятельности, гражданское полноправие, вступление в брак и т. д. Однако эти события наступают не одновременно и имеют не совсем одинаковое значение для разных групп молодежи. Молодежь, начинающая трудовую жизнь сразу же по окончании школы или профессионально-технического училища, раньше обретает материальную самостоятельность, но значительная часть ее еще продолжает свое образование; поэтому на свою работу многие из этих ребят смотрят как на временную. Студенчество дольше сохраняет зависимый социальный статус, зато оно опережает своих работающих сверстников в культурно-образовательном отношении. У девушек, рано вступающих в брак, чувство взрослости нередко ассоциируется с созданием своей семьи и т. д. Но чувство собственной взрослости или, наоборот, незрелости и подчиненности зависит не только от социального положения, но и от особенностей воспитания. Понятие свободы, столь дорогое юношескому сознанию, имеет два измерения. Отрицательное измерение — «свобода от» — фиксирует, от каких ограничений, тягот, преследований свободен или хочет освободиться индивид. Положительное измерение — «свобода для» — показывает, где именно, в каких сферах, в каком направлении может развернуться его деятельность. Первое указывает, против чего бороться, второе — во имя чего. Одно невозможно без другого. Но обозначение их ни в историческом, ни в индивидуальном плане не бывает одновременным. Специфика подростковой фазы развития состоит в том, что внимание фиксируется прежде всего на «отрицательном» аспекте свободы — подросток жаждет освободиться от прежних «детских» ограничений, добиться статуса взрослого, жить, как взрослый. Юноша на самом деле становится взрослым, его мировоззренческий поиск и самосознание приобретают поэтому «положительную» направленность — выработка жизненного плана, уяснение смысла жизни, социальное и моральное самоопределение, практическое вступление во взрослую жизнь. Жалобы взрослых, во многом справедливые, на медленность этого перехода, инфантильность и безответственность определенной части старшеклассников отражают прежде всего недостатки воспитания, включая нежелание старших предоставить ребятам эту меру самостоятельности, без которой они объективно не могут повзрослеть. Юношеское самопознание всегда ориентировано в будущее (отсюда — и жизненные планы). Но чтобы понять старшеклассника, чрезвычайно важно знать, во-первых, представляет ли он свое будущее как естественное продолжение настоящего или как его отрицание, как нечто радикально другое, и, во-вторых, видит ли он в будущем продукт своих собственных усилий или что-то такое (все равно, плохое или хорошее), что «само придет». За этими установками (обычно, неосознанными) — целый комплекс психологических проблем. Плохо, если человек живет только сегодняшним днем: отсутствие перспективы делает его жизнь мелкой. Но жить только будущим тоже невесело. «Комсомольская правда» опубликовала своеобразную исповедь 20-летнего юноши, который вдруг «понял, что, прожив четвертую часть своей жизни, на самом деле не жил, а просто существовал, готовясь к чему-то, что ждет его завтра. Сначала надо было хорошо учиться в школе, чтобы в будущем поступить в институт. Учеба, спорт — все давалось мальчику легко. Но даже то, что нравилось подростку, любящие родители оценивали только как подготовку для будущей жизни. Юноша выполнил задачу — поступил в институт — и надеялся, что теперь-то он будет свободен. Но опять разочарование: теперь его задача состояла в том, чтобы получить диплом с отличием и потом (в будущем!) получить хорошее распределение. Студент взбунтовался и с головой ушел в полюбившуюся ему отрасль науки. Но снова старшие отвлекают его, заставляют «ради будущего» жертвовать сегодняшним своим увлечением. Казалось бы, он живет правильно — работает в расчете на будущее и его усилия вознаграждаются. Но если вдуматься — это-то и вызывает отчаяние, — будущее играет в его жизни роль копилки, ради наполнения которой человек отказывает себе в сегодняшней радости. А жизнь тем временем проходит... Юношу приучили видеть в настоящем только средство достижения чего-то в будущем. Поэтому оно воспринимается как нечто вынужденное, временное, принудительное. Чтобы испытать полноту жизни, надо не только уметь видеть в сегодняшнем труде «завтрашнюю» радость (Макаренко), но и ощущать самоценность каждого данного момента деятельности — радость преодоления трудностей, узнавания нового и т. д. Взгляд на будущее как на продукт моей собственной, совместной с другими деятельности — установка деятеля, борца, который счастлив тем, что он уже сегодня работает ради прекрасного завтра. Представление, что будущее «само придет», — установка иждивенца и потребителя. Подростки и юноши, которых слишком долго опекают и оберегают от трудностей, иногда — Странное дело — когда мальчик был маленьким, он достаточно трезво оценивал себя и свои возможности. А сейчас он то считает себя гением, то полным ничтожеством. — Но ведь раньше он видел и мир, и себя самого вашими глазами, а теперь пытается все оценить самостоятельно. Это гораздо труднее, тем более что жизненного опыта мало. даже страшатся наступления ответственной взрослости, отождествляя ее с будничной рутиной. Пока юноша не нашел себя в практической деятельности, она может казаться ему мелкой и незначительной. Социальное созревание, как и физическое, происходит неравномерно. Помимо большой разницы между индивидами — одни становятся и сознают себя взрослыми раньше, чем другие, — существуют также «внутренние» диспропорции, состоящие в том, что молодой человек усваивает систему «взрослых» ролей разновременно, в разной последовательности. Поэтому он видит себя в одних отношениях уже взрослым, а в других — еще нет. Отсюда и неодинаковая степень серьезности и ответственности за разные аспекты своего поведения и его последствия. Нас удивляет, когда серьезный и положительный молодой рабочий или студент, оказавшись в компании сверстников, вдруг начинает вести себя как хулиганистый подросток. Но это и есть неполная зрелость: в производственной обстановке человек чувствует себя взрослым, а вне ее — мальчишкой. Особенно важно соотношение профессионального самоопределения и становления морального «я». Вопросы «кем быть?» и «каким быть?» возникают, по-видимому, одновременно и сначала не различаются. Для подростка профессиональная ориентация только аспект общего социального и морального самоопределения. Постепенно они дифференцируются. Выбор профессии «заземляется» до уровня практической задачи: каковы плюсы и минусы той или иной работы, какие качества для нее нужны, насколько трудно ею овладеть и т. п. Сравнительно позднее профессиональное самоопределение многих сегодняшних старшеклассников не может не заботить взрослых. Однако его нельзя считать признаком общей инфантильности. Трудности профессионального самоопределения — в какой-то степени издержки ориентации на «призвание». Понятие «призвание» имеет религиозное происхождение, в средние века считали, что бог изначально предназначает человека к тому или иному делу. Сегодня «призвание» понимается как соответствие работы индивидуальным склонностям и интересам личности. Но «призвание» не есть что-то изначальное, внутренне присущее личности, что можно обнаружить путем самосозерцания. Оно, как и интересы, формируется у человека постепенно, в процессе деятельности. Подростки и юноши с четко выраженными склонностями и интересами составляют — и так было всегда — скорее исключение, чем правило. Большинство людей выбирают профессию под влиянием случайных обстоятельств и только ретроспективно, задним числом, начинают думать, что иначе и быть не могло (если выбор оказался удачным). Это, конечно, не снимает важности профессиональной ориентации в семье и в школе, наоборот! Но задача состоит в постепенном расширении круга интересов ребенка, последовательном ознакомлении его с различными профессиями и практическом приобщении к труду, а вовсе не в психологическом давлении на него («Ну почему ты до сих пор не решил, кем ты хочешь стать?»), которое практикуется в некоторых семьях. Позднее самоопределение чаще беда, чем вина. Тип самосознания, формирующийся в юности, — одно из самых устойчивых свойств личности. Разумеется, речь идет не о частных самооценках. Отдельно взятые самооценки мало что говорят о свойствах личности в целом. Частных самооценок много, и все они относительны, ибо за каждой из них стоит, пусть неосознанный, определенный уровень притязаний. Не зная подразумеваемого «эталона» сравнения и ситуации, в которой производится самооценка, трудно судить о ее «адекватности» или ошибочности. Анализируя самооценки,
нужно учитывать также, что разные качества могут иметь для личности
неодинаковое значение. Старшеклассник может, например, считать себя
эстетически неразвитым, но это признание не ухудшает его общего самочувствия,
так как он не придает этому качеству большого значения. |
Copyright MyCorp © 2024 |